Охота на гусеобразных

Составитель С. Б. Розенфельд

Из всех птиц именно гусеобразные играли и играют важную роль в жизни человека, прежде всего в качестве ценного пищевого ресурса. На протяжении тысячелетий утки, гуси и казарки были объектом промысла. Сезонная охота на гусеобразных порой определяла выживание целых племён и народов. Для многих коренных народов Севера и сегодня гусеобразные птицы являются важным источником пропитания, местное население практикует массовый сбор яиц или охоту на линных птиц.

Рисунок В. Милашевского из книги: В. Г. Тан «Северная охота» (М., 1931 г.)

Спортивная охота на гусеобразных птиц – хобби для миллионов людей. И в настоящее время одним из основных факторов, влияющих на состояние популяций гусеобразных, является охота.

Охота на уток на гравюрах конца XVIII – начала XIX вв.

Регулирование охоты на гусеобразных – дело непростое, потому что вопросы охоты и охраны гусеобразных неотделимы. Во-первых, охотничьи и редкие виды часто мигрируют совместно, останавливаются на одних и тех же территориях. Во-вторых, регулировать охоту и охранять птиц надо в пределах всего их ареала, включая места гнездования, пролёта и зимовок. Если хотя бы в одном из этих мест охрана будет неэффективной, а охота истощительной, то эффект управления в прочих местах будет невелик. Например, охота на виды, у которых значительная часть популяций, или вся мировая популяция на миграционных остановках сконцентрирована на ограниченной территории, может резко снизить их общую численность всего за один сезон [1, 2, 3]. Гибель из-за отстрела у видов, мигрирующих вдоль морских побережий и/или в пределах небольшого числа стран существенно ниже, чем у видов, совершающих внутриконтинентальные перелёты на несколько тысяч километров и по территории государств, где разрешена охота. Поэтому в цивилизованных странах охота на мигрирующих гусеобразных регулируется международными соглашениями и конвенциями по мигрирующим видам.

Наибольшего успеха в решении этих проблем, а также в координации и эффективности управления охотой достигли в Северной Америке [4].

В Европе дело обстоит несколько хуже из-за отсутствия координации в разных странах [5], однако в настоящее время активно обсуждается внедрение североамериканского опыта и создание так называемой единой платформы управления гусеобразными; а в декабре 2016 г. в Швеции состоялась первая встреча Международной рабочей группы по управлению европейскими популяциями гусей, где обсуждались вопросы реализации Планов Действий по шпицбергенской популяции короткоклювого гуменника [6] и таёжному гуменнику [7].

Участники встречи по «Европейской платформе по управлению популяциями гусей»

(Париж, 11–12 мая 2016 г.)

Грамотно организовано регулирование охоты в Казахстане, где действуют очень жёсткие ограничения, существует строгий контроль, которым занимаются три службы, а за незаконную добычу редких видов водоплавающих налагаются огромные штрафы и установлена уголовная ответственность [8]. По закону этой страны, если в охотничьем хозяйстве зарегистрирован хотя бы один случай браконьерства, соглашение об аренде немедленно расторгается. С 2017 г. в Казахстане введён полный запрет весенней охоты.

Устойчивое управление популяциями гусеобразных птиц основывается на следующих положениях:

  1. Единица управления – «миграционная популяция»;
  2. Территориальная единица управления – «пролётный путь»;
  3. Конструктивное регулирование объёмов добычи на основании регулярного ежегодного мониторинга состояния популяций;
  4. Учёт интересов населения (в том числе коренных малочисленных народов Крайнего Севера), для которого охота на гусеобразных является основой существования, а также охотников-спортсменов.

Как же обстоит дело с охотой на гусеобразных птиц в России?

Места размножения многих видов гусеобразных расположены в России, поэтому для них особенно важен период пребывания именно в этой стране. От системы управления популяциями мигрирующих птиц в России во многом зависит состояние их мировых популяций.

Вопросы охоты на гусеобразных регулируются законодательными и нормативными правовыми актами Российской Федерации, ключевыми из которых являются:

Отдельные пункты Федерального закона от 24.04.1995 № 52-ФЗ «О животном мире» также связаны с вопросами охоты.

Красная книга России и региональные красные книги содержат перечни видов, на которых охота запрещена.

На региональном уровне охота регулируется региональными законами, постановлениями и распоряжениями. Эти нормативно-правовые акты публикуются на сайтах правительства каждого региона (см., например, соответствующие документы на официальном сайте Ямало-Ненецкого автономного округа).

В регионах существуют так называемые Параметры охоты (где прописываются даты охоты и региональные ограничения) и Планы охотустройства (где прописываются территории охотничьих угодий). Часто это имеет вид регионального закона об охоте, но не во всех субъектах. Кроме того, регионы могут вносить в список видов, отнесённых к объектам охоты, дополнительные виды (например, регионы могут открывать охоту на лебедей, которые по закону не относятся к охотничьим ресурсам). В остальном региональное законодательство не может противоречить федеральному.

Таким образом, управление охотой на гусеобразных птиц в России фактически отдано в регионы. Это и является основной проблемой и препятствием к осуществлению эффективного управления: на региональном уровне невозможно управлять мигрирующими видами. Ситуация усугубляется тем, что Россия не присоединилась ни к одной из международных конвенций по мигрирующим видам или их рамочным соглашениям, таким как Боннская конвенция (Convention on the Conservation of Migratory Species of Wild Animals) и Соглашение по охране афро-евразийских мигрирующих водно-болотных птиц (Agreement on the Conservation of African-Eurasian Migratory Waterbirds).

Для регулирования охоты необходимо адекватно оценивать «объёмы ресурсов». Нужно знать, каковы численность и успех размножения, сколько птиц и какого половозрастного состава добывается, как рассчитать безопасную долю изъятия. Для этого необходим ежегодный мониторинг [9]. Но как это возможно на региональном уровне? Через многие субъекты Российской Федерации птицы пролетают без остановок, в одних субъектах делают короткие остановки, в других задерживаются надолго, в третьих размножаются. Как без федерального, т.е. государственного, мониторинга можно определить, сколько птиц можно изымать в том или ином субъекте? В большинстве регионов мониторинг либо совсем не ведётся, либо крайне нерегулярен и не может дать объективных данных о состоянии популяции или вида в целом. В большинстве регионов оценка численности гусеобразных отсутствует, а объективные данные учётов, причём не многолетних, есть лишь по единичным регионам Российской Федерации. В настоящее время государственный мониторинг динамики численности в России не ведётся совсем, хотя отсутствие ежегодных точных данных о путях пролёта и динамике численности делают невозможным объективный подход к управлению охотой на гусеобразных птиц и грамотное управление их популяциями. Данные по трендам численности и мониторингу есть лишь по отдельным видам, по которым осуществлялись специальные проекты. Информация, которой мы располагаем для оценки мировой численности, получена в рамках программ международных учётов в странах зимовочного ареала; при этом данные, позволяющие судить о динамике численности именно российских популяций, скудны. Отдельные области, особенно на севере и востоке России, до сих пор не изучены, границы ареалов там требуют уточнения.

Отдельно стоит упомянуть об оценке добычи. На федеральном уровне объективной оценки добычи просто не может существовать, т.к., согласно Статье 11 (п. 2) Федерального Закона № 209-ФЗ от 24.07.2009, мы оперируем не видами, подвидами и популяциями, а обезличенными гусями, казарками и утками. Формально оценкой добычи в России занимается ФГБУ «Центрохотконтроль». Но поскольку сведения о добыче гусей и уток (именно «гусей» и «уток», а не конкретных видов) это учреждение получает из регионов, ничего общего с действительностью эти цифры не имеют. Эти сведения основаны на анализе сданных лицензий, в которых охотники указывают, сколько добыли уток и гусей. Однако проверить эти сведения невозможно, а дисциплина по возврату заполненных лицензий среди охотников крайне низка. В некоторых регионах по специальным проектам были попытки внедрения повидовой оценки добычи [10, 11], однако на государственном уровне этого до сих пор не произошло.

Итак, важная причина истощительного использования ресурсов пролётных гусеобразных в России – отсутствие единой системы управления, государственной программы мониторинга, т.е. научного обеспечения устойчивого использования (охоты). По причине отсутствия управления на федеральном уровне и соответствующих федеральных планов управления ресурсами гусеобразных, а также недостаточного международного сотрудничества и отсутствия международного квотирования, использование гусеобразных птиц является истощительным и неэффективным.

Еще одним ударом по грамотному регулированию охоты была отмена обязательного государственного экзамена по охотминимуму. Процедура получения охотничьего билета настолько упростилась, что для этого достаточно заплатить взнос и расписаться в том, что ознакомлен с требованиями охотминимума. Охотниками уместно называть лишь тех, кто знает и соблюдает охотничье законодательство, правила и этику охоты. Приезжающие в охотничьи угодья люди с ружьями, которые расписались при получении билета в том, что ознакомлены с правилами, часто не имеют представления ни о правилах и традициях охоты, ни о видовом составе и особенностях биологии хотя бы основных охотничьих видов. В большинстве случаев такие «охотники» не имеют понятия о краснокнижных птицах, не в состоянии отличить самца от самки.

Появились группы богатых и высокопоставленных охотников, в том числе относящихся к руководству регионов. Они могут охотиться и на территории заповедников и заказников, так как у инспекторов мало шансов и желания останавливать этих людей. Кроме того, техническая оснащённость основной части охотников существенно возросла.

Грамотное производство охоты подразумевает наличие так называемых зон покоя дичи или зон сохранения охотничьих ресурсов. Это обеспечивает долговременное присутствие дичи в угодьях. В настоящее время во многих регионах роль таких зон играют только ООПТ. Действующая система особо охраняемых природных территорий федерального, регионального и местного значения в Российской Федерации не полностью обеспечивает решение задач по сохранению гусеобразных, в основном потому, что возможности создания новых ООПТ ограничены и постоянно сталкиваются с противодействием охотничьего лобби. Более того, под прессом лоббистов от охоты исчезают уже существующие ООПТ. Например, в Камчатском крае нет ни одной ООПТ для сохранения гусеобразных птиц: были упразднены и так и не восстановлены заказники на Рамсарских территориях: «Река Морошечная», «Утхолок», «Парапольский дол», «Остров Карагинский», «Лагуна казарок», «Юго-Западный тундровый».

До сих пор в Российской Федерации официально разрешена весенняя охота. История борьбы с весенней охотой в Российской империи, в Советском Союзе и России продолжается уже третье столетие. Это отдельная проблема, на которой необходимо остановиться подробнее. Наибольший урон наносит охота во время весенней миграции, когда погибает много птиц репродуктивного возраста. Беспокойство препятствует накоплению жира, необходимого для дальнейших миграционных бросков [12, 13]. От весенней охоты особенно сильно страдают моногамные виды: лебеди, гуси и казарки [14]. Устойчивое использование охотничьих видов животных – это использование их популяций таким образом и такими темпами, которые не приводят к их истощению. Поэтому весенняя охота должна производится только на самцов тех видов, которые не образуют постоянных пар и у которых самцы не принимают участия в насиживании и воспитании потомства. Ни один вид гусей и казарок не отвечает этим условиям. Внешне самцы и самки гусей неотличимы, и гуси не только образуют пары, но и сохраняют их на много лет, а часто и на всю жизнь. Участие самца в охране гнезда и воспитании потомства – непременное условие выживания птенцов. Гуси летят весной с зимовок уже сформированными парами, и гибель любого партнера означает, что гнездование не состоится как минимум в течение ближайшего сезона размножения. Весной от выстрелов охотников погибают птицы, которые пережили осеннюю миграцию, зимовку и готовы приступить к размножению. Доказано, что весенняя охота является одним из основных факторов, негативно влияющих на состояние популяций мигрирующих гусей и казарок. В настоящее время ведение охоты на водоплавающих и её сроки определяются регионами без учёта характера пролёта и биотопического распределения редких видов. Никаких экологических экспертиз перед подписанием губернаторского распоряжения об открытии охоты не проводится, решения о квотах принимаются по соображениям, далёким от научно обоснованных. Места весенних миграционных остановок хорошо известны не только местным, но и всем российским охотникам, которые ежегодно приезжают туда весной для охоты на гусей. В результате гуси из года в год находятся под прессом охоты, наносящим существенный урон их популяциям. Негативное влияние весенней охоты оказывает не только сам охотничий пресс, но и высокий уровень беспокойства, особенно на наиболее значимых, ключевых участках. Несмотря на законодательные ограничения, практически исчезла весенняя охота с подсадными утками, совершенно обычной стала охота влёт, при которой сложно разобрать не только пол, но и вид птицы. Истребление во время осенней миграции меньше сказывается на численности популяций, прежде всего, статистически: осенью численность, как правило, выше, а урон репродуктивной части популяции меньше. Позиция РГГ по отношению к весенней охоте однозначна и совпадает с таковой Союза охраны птиц России: мы рекомендуем запрет весенней охоты на водоплавающую дичь. Это, действительно, значительно помогло бы в восстановлении популяций не только редких, но очень многих охотничьих видов, численность которых заметно сократилась.

До сих пор в России разрешено применение свинцовой дроби, в то время как все страны Европы и Северной Америки давно ввели запрет на её использование. Свинцовое отравление водоплавающих птиц происходит потому, что птицы заглатывают дробинки, принимая их за корм или безобидные гастролиты. Подавляющее большинство случаев свинцового отравления птиц связано с заглатыванием свинцовой дроби [15, 16].
Тонны дробин оседают в охотничьих угодьях, чаще всего в местах кормёжки водоплавающих птиц. Токсичные соли свинца быстро попадают в кровь, наступает свинцовое отравление, и птицы гибнут от истощения в результате паралича кишечной мускулатуры.

К сожалению, в настоящее время научно-обоснованного и грамотного управления охотой на гусеобразных птиц в России просто не существует, что особо отмечено в резолюциях двух последних международных конференций, проведённых РГГ в Элисте (Калмыкия) и Салехарде. Законодательная база в отношении охоты безграмотна, а коррумпированность чиновников и низкий уровень образования и сознательности населения вкупе с отсутствием надлежащего контроля приводит к постоянному и масштабному браконьерству. Охота на водоплавающих птиц в России – сложная проблема, поскольку ведётся она не на научной основе, в условиях отсутствия контроля и эффективной законодательной базы.

Как следствие, в настоящее время численность большинства видов гусеобразных, гнездящихся в Российской Федерации, неуклонно снижается. При этом сокращение численности многих популяций за последние десятилетия составило более 30–50% от их численности на середину ХХ века. Происходит прогрессирующее, а в Азии катастрофическое, сокращение ареала и численности гусеобразных [17, 18].

Необходимо решить следующие проблемы:

  1. Территориальной единицей управления не является «пролётный путь»;
  2. Элементарной единицей управления не является «миграционная популяция»;
  3. Отсутствие федерального уровня управления ресурсами мигрирующих видов, подразумевающего разработку ежегодных федеральных планов управления ресурсами гусеобразных;
  4. Отсутствие скоординированной программы мониторинга состояния популяций и их местообитаний и грамотной оценки добычи на популяционном уровне;
  5. Несовершенство Правил охоты;
  6. Несовершенство Статьи 11 (п. 2) Федерального Закона № 209-ФЗ от 24.07.2009 «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»;
  7. Отсутствие единой методики расчёта пропускной способности охотугодий;
  8. Отсутствие конструктивного регулирования объёмов добычи гусеобразных;
  9. Отсутствие обязанности охотников сдачи Охотминимума;
  10. Несовершенство Охотминимума;
  11. Весенняя охота;
  12. Применение свинцовой дроби;
  13. Отсутствие эффективных механизмов борьбы с браконьерством, сохраняющийся высокий уровень браконьерства;
  14. Противоречия в природоохранном и охотничьем законодательстве, в результате которых охрана отдельных редких и находящихся под угрозой исчезновения видов гусеобразных становится невозможной;
  15. Недостаточная информированность населения об общих принципах использования охотничьих видов гусеобразных птиц.

«Поимка браконьера». Неизвестный гравёр и художник.

(из коллекции Е. Фёдоровой; http://my-cocker.ucoz.ru)

Многие проекты РГГ направлены на оптимизацию этой катастрофической ситуации, и мы активно добиваемся внедрения наших предложений.

Очевидно, что главным шагом в деле восстановления эффективного управления охотой будет передача ключевых полномочий по управлению ресурсами гусеобразных птиц (включая определение максимально допустимых сроков охоты, объёмов/квот добычи, ежедневных норм добычи) на федеральный уровень.

Предложения по оптимизации регулирования охоты и
работа РГГ в этом направлении

  • Разработка и представление в Минприроды России проекта «Стратегии по охране и использованию популяций гусеобразных птиц Российской Федерации, включая редкие и находящиеся под угрозой исчезновения» [19]
  • Ограничение весенней и осенней охоты в модельных регионах [20, 21];
  • Анкетирование охотников и привлечение их к мониторингу [22, 23];
  • Вычисление выживаемости и смертности птиц по данным кольцевания [24];
  • Разработка инновационных программ мониторинга [25];
  • Определение охотничьего пресса по данным кольцевания и в процессе мониторинга;
  • Выявление ключевых территорий для создания сезонных зон покоя;
  • Участие в международных конференциях, на которых затрагивается проблематика охоты, и проведение таких конференций в России.

Литература по теме:

1. Розенфельд С.Б. 2010. Уникальная ключевая орнитологическая территория на границе России и Казахстана требует охраны. – Степной бюллетень, 30: 40–42.

2. Розенфельд С. 2011. Возможно ли сохранить редкие виды? Правомерность весенней охоты на гусей на юге России. – Охота, 9 (157): 10–14.

3. Розенфельд С. 2012. Почему это необходимо? Ограничение охоты на гусей на миграционных остановках. – Охота, 1 (161): 76–82.

4. Розенфельд С. 2014. Охота на гусеобразных: как это делается в Америке и Европе. – Русский охотничий журнал, июль 2014: 12–17.

5. Розенфельд С. 2014. Охота на гусеобразных: как это делается в Европе. – Русский охотничий журнал, август 2014: 10–15.

6. Madsen J., Williams J.H. (Compilers) 2012. International Species Management Plan for the Svalbard Population of the Pink-footed Goose Anser brachyrhynchus. AEWA Technical Series No. 48. Bonn, Germany: 1–51.

7. Marjakangas A., Alhainen M., Fox A.D., Heinicke T., Madsen J., Nilsson L, Rozenfeld S. (Compilers) 2015. International Single Species Action Plan for the Conservation of the Taiga Bean Goose (Anser fabalis fabalis). AEWA Technical Series No. 56. Bonn, Germany: 1–88.

8. Тимошенко А., Розенфельд С. 2013. Охота на гусеобразных птиц в Северном Казахстане, или правильный подход к ведению охотничьей хозяйственной деятельности. – Охота, 4 (176): 64-72.

9. Розенфельд С. 2015. Как вернуть мониторинг водоплавающей дичи? Инновационные методы регулирования весенней охоты по данным многолетнего мониторинга на примере Ямало-­Ненецкого автономного округа. – Охота, 5 (201): 76–84.

10. Блохин Ю. Ю. 2004. Охотничья добыча уток и гусей по данным лицензий в Ямало-Ненецком автономном округе. – Казарка, 10: 119–141.

11. Блохин Ю. Ю. 2010. Добыча водоплавающей дичи в Московской области по данным именных разовых лицензий. – Казарка, 13: 104–122.

12. Klaassen M., Bauer S., Madsen J., Tombre I. 2006. Modelling behavioural and fitness consequences of disturbance for geese along their spring flyway. – Journal of Applied Ecology, 43 (1): 92–100.

13. Розенфельд С. 2015. Весенняя миграция гусей. – Русский охотничий журнал, апрель 2015: 42–44.

14. Розенфельд С. 2013. Гусь – птица социальная. – Русский охотничий журнал, июнь 2013: 144–148.

15. Falk K., Merkel F.R., Jamieson, S.E. 2006. Effect of Embedded Lead Shot on Body Condition of Common Eiders. – Journal of Wildlife Management, 70(6):1644–1649.

16. Newth J. L., Cromie R.L., Brown M.J., Delahay R.J., Meharg A.A., Deacon C., Norton G.J., O’Brien M.F., Pain D.J. 2013. Poisoning from lead gunshot: still a threat to wild waterbirds in Britain. – European Journal of Wildlife Research, 59 (2): 195–204.

17. Розенфельд С.Б., Шереметьев И.С. 2016. Арктические гуси (Anser) и казарки (Branta) Евразии: анализ факторов динамики численности и ареалов. – Журнал общей биологии, 77 (1): 17–77.

18. Syroechkovskiy, Jr. E.E. 2006. Long-term declines in Arctic goose populations in eastern Asia. – Waterbirds around the world. (Eds. G.C. Boere, C.A. Galbraith & D.A. Stroud). The Stationery Office, Edinburgh, UK: 649–662.

19. Розенфельд С. 2014. Нужна ли стратегия? Стратегический подход к управлению популяциями мигрирующих птиц. – Охота, 4: 38–45.

20. Константинова Т. 2014. Гуси «в законе». – Ямал-Арктика, 2 (5): 61–64.

21. Розенфельд С. 2013. Закроют ли весеннюю охоту? – Русский охотничий журнал, апрель 2013: 15–25.

22. Розенфельд С.Б., Басова В.Б., Иванов М.Н. 2016. Опыт анонимного анкетирования охотников на водоплавающих птиц в Ямало-Ненецком автономном округе (ЯНАО). – Вестник охотоведения, 13 (3): 186–197.

23. Сыроечковский Е.Е., Клоков К.Б. 2010. Использование метода анкетирования для изучения влияния охоты на водоплавающих птиц в Российской Арктике. – Казарка, 13: 76–103.

24. Харитонов С.П. 2017. Оценка ежегодной смертности и демографического благополучия популяции у птиц по данным кольцевания. – Зоол. журн., 96 (3): 350–359.

25. Розенфельд C.Б., Соловьев М.Ю., Киртаев Г.В., Рогова Н.В., Иванов М.Н. 2017. Новые подходы к оценке численности гусеобразных птиц: опыт авиаучетов в Западной Сибири с использованием сверхлегкой авиации. – Зоол. журн., 96 (2): 201–221.